Слёзы ребёнка о прошении хлеба, Чьё молодое чело тёрном исколото, Чьи руки протянуты к прохожим и к небу, Страшней и дороже нефти и золота.
Исхудавшие бледные детские руки протянуты с просьбой о надежде и хлебе. Хрупкое тело забытой души, разорванной псами и брошенной в гневе. Траурный ритм равнодушных походок заглушает плач детских молитвенных фраз. Отвернувшись от света, не видим слёзный блеск бесконечно-глубоких глаз. На этом маленьком светлом лице жаждет улыбка лить жизни истоки, Но боль одиночества забытой души порождает лишь слёз оживших потёки.
Слёзы ребёнка о прошении хлеба, Чьё молодое чело тёрном исколото, Страшней и дороже нефти и золота, А руки протянуты к прохожим и к небу…