Пламя сожрало его, а я любил, будто живого. Давал слово, каждое лето быть там снова. Он дарил особый тон в жизнь, но канул в лету. А теперь одни развалины, угли. Я был пленным
В его стенах, больших просторных комнат. В жару то и дело бегал, заливая шумом коридоры. В зимнюю пору смотрел на пламя, слушая треск, Вечно влажной древесины, можно ставить крест
На моем детстве, лишь там я мог отвязать душу. Пустить ее в то небо, не было ничего лучше. Часами в нем играя, когда дождь лил струи, Пугая раскатами и искрами в облаках, что не забуду.
Капли бились об подоконник, мне очень жаль, Что я не знал языка Морзе, не бось много сказал. Пальма под потолок, книги, картины, обои, Что выцвели давно, но из памяти ничто не смоет.
Четыре комнаты просторных, души моей раздолье. Ты был подспорьем. Ты доровал волю. Люди, что грели меня и ты согревал рьяно. Знай, я помню о тебе всегда, но не вернуть обратно.
А поутру проснувшись рано чую запах. Веет с кухни самый в мире вкусный завтрак. Бабушка карпит над плитой в той кухне, А дед мой сидит, передавая опыт минувших будней.
Она ругала его за мат порой непроизвольный, Но как сдержать напалм, внутри то до сих пор воин У него, что жаждит бурной жизни и азарта. А я молча сидел и блины уничтожал жадно.
Какие планы на завтра? Не знаю, мною правил ветер. Ведь я не в праве, я флюгер, если не заметил. Каждый из нас таков. Комплект оков в подарок, Когда спустили тебя с неба, но поздно или рано
"Руки станут толще" и металл начнет резать. Цепью будешь брезговать, умрет в тебе ветер. Вот и так со мной, оставив жалкий пепел На память мне от детства. Спасибо и на этом...