Но день протек, и нет ответа. Другой настал: все нет как нет. Бледна, как тень, с утра одета, Татьяна ждет: когда ж ответ? Приехал Ольгин обожатель. "Скажите: где же ваш приятель? - Ему вопрос хозяйки был. - Он что-то нас совсем забыл".
Татьяна, вспыхнув, задрожала. - Сегодня быть он обещал, - Старушке Ленский отвечал, - Да, видимо, почта задержала. -
Татьяна потупила взор, Как будто слыша злой укор.
synthesizer solo guitar solo
XXXVII
Смеркалось; на столе, блистая, Шипел вечерний самовар, Китайский чайник нагревая; Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою, По чашкам темною струею Уже душистый чай бежал, И сливки мальчик подавал;
Татьяна пред окном стояла, На стекла хладные дыша, Задумавшись, моя душа, Прелестным пальчиком писала
На отуманенном стекле Заветный вензель О да Е.
horn & trombone solo
XXXVIII
И между тем душа в ней ныла, И слез был полон томный взор. Вдруг топот! Кровь ее застыла. Вот ближе! скачут и на двор
Евгений! "Ах!" - и легче тени Татьяна прыг в другие сени, С крыльца на двор, и прямо в сад, Летит, летит; взглянуть назад
trombone
Не смеет; мигом обежала Куртины, мостики, лужок, Аллею к озеру, лесок, Кусты сирен переломала,
По цветникам летя к ручью. И, задыхаясь, на скамью.
horn & trombone solo
XXXIX
Упала. "Здесь он! Здесь Евгений! О боже! Что подумал он!" В ней сердце, полное мучений, Хранит надежды темный сон;
Она дрожит и жаром пышет, И ждет: нейдет ли? Но не слышит. В саду служанки, на грядах, Сбирали ягоду в кустах И хором по наказу пели Наказ, основанный на том, Чтоб барской ягоды тайком Уста лукавые не ели И пеньем были заняты: Затея сельской остроты!