Я видел много стройных ног, Я видел Кайли Миноуг, Но только все это отстой По сравнению с той, Глаза которой, как наручники Любви моей сковали запястья.
Ее знали, как Чинзану В самых разных кругах. Мать из Турина, а папаша Был уральский казах. И если б отдал я полжизни за нее, Не знал бы большего счастья.
Чинзана! Я не могу тебя забыть Чинзана! Ты научила меня пить, Чинзана, твой любовный напиток Из нежных и сладостных пыток. Чинзана, твой любовный напиток Из нежных и сладостных пыток.
Она исчезла на рассвете, Прихватив пистолет. И только где-то через месяц Я узнал из газет, Что на Сицилии скончался ее дед – Глава какого-то клана.
Там, видно, было горячо И разбирались всерьез. Там вслед за дедушкой пустили Всю семью под откос, И вот теперь она - влиятельный босс И владелец «Чинзано».
Чинзана! Я не могу тебя забыть Чинзана! Ты научила меня пить, Чинзана, твой любовный напиток Из нежных и сладостных пыток. Чинзана, твой любовный напиток Из нежных и сладостных пыток.
Но от судьбы не уйдешь, - Я это точно узнал! В ту ночь, когда «Милан» В ответной встрече наших порвал, Квартиру огласила долгая, Назойливая трель аппарата.
И задрожали мои руки. Как же им не дрожать, Когда тебе звонят из Рима, Чтобы новость сказать, - Что у тебя родился сын, И его вроде бы назвали Кайратом!
Чинзана! Я не могу тебя забыть Чинзана! Ты научила меня пить, Чинзана, твой любовный напиток Из нежных и сладостных пыток. Чинзана, твой любовный напиток Из нежных и сладостных пыток.