Намеченной жертвы распростёртый взгляд. Затраченных усилий захудалый гнев. Очередь за Солнцем на холодном углу. Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.
Отрыгнув сомненья, закатав рукав, Нелегко солдату среди буйных трав. Если б он был зрячий, я бы был слепой. А если б я был мёртвый, он бы был живой.
Так обыщи же мое тело узловатой рукой. Заключи меня в свой параличный покой. Меня не застремает перемена мест. Стукач не выдаст - свинья не съест.
По больному месту - да каленым швом. По открытой ране - да сырой землей. Из родной кровати - да в последний раунд. Из крейзовой благодати - да в андеграунд.
Намеченной жертвы распростертый взгляд. Утраченных иллюзий запоздалый гнет. Очередь за Солнцем на холодном углу. Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.
Намеченной жертвы распростертый взгляд. Затраченных усилий захудалый гнев. Очередь за Солнцем на холодном углу. Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.
Отрыгнув сомненья, закатав рукав, Нелегко солдату среди буйных трав. Если б он был зрячий, я бы был слепой. А если б я был мертвый, он бы был живой.
Так обыщи же мое тело узловатой рукой. Заключи меня в свой параличный покой. Меня не застремает (обломает?) перемена мест. Стукач не выдаст - свинья не съест.
По больному месту - да каленым швом. По открытой ране - да сырой землей. Из родной кровати - да в последний раунд. Из кирзовой благодати - да в андеграунд.
Намеченной жертвы распростертый взгляд. Утраченных иллюзий запоздалый гнет. Очередь за Солнцем на холодном углу. Я сяду на колеса, ты сядешь на иглу.