Мысли спутаны. Асфальт чернее золы. Усталость, подобна смерти, она приходит тогда, когда твоему терпению наступает предел. Среди абсурда, лицемерия и фарса - каждый день превращается в ночь. А чернее ночи только человеческие пороки. Здесь, в болоте информационного хаоса, под слепящим светом тысяч мигающих указателей, билбордов тщеславия, невежества, и тлетворной морали, просто не возможно дышать, не прикрывая лицо плотной тканью окровавленных рукавов. Да, это провал. Общество не в состоянии различить за своими повадками, – очевидные признаки свихнувшегося монстра, а мне, как последнему из записанных в шизофреники остается только одно – невольно следить за тем, как настойчиво и вполне предсказуемо человечество сжирает само себя, наступая на грабли собственного всепоглощающего эгоцентризма. Сырье создает сырье. Дерьмо сжирает дерьмо. Кажется, так и работает знаменитое правило Матвея. Когда ты держишь в своем бумажнике грязь тысяч канализационных труб, становится тошно от понимания масштабов ее примитивной власти, и это даже не смотря на тот факт, что все купленное нами - останется здесь, на земле, каждый миллиметр переоцененного феномена жизни. Еще вчера, я листал библейское евангелие. Обрывисто, с фонариком, в темноте. Сегодня, я карабкаюсь вверх по пожарной лестнице и испытывая внутреннюю опустошенность, боюсь посмотреть вниз, от непреодолимого соблазна спрыгнуть. Спрыгнуть в чертово пекло, которое меня создало. Почувствовать хоть что-то, кроме невыносимой пустоты и обреченности, на фоне стен и людей, которые в сущности мало чем отличаются друг от друга. Ощущая запах глухой бурлящей общественной неприязни, - мне все сложнее сдержать ироничный кашель. Все, что пишется на досках социальных сетей - забудется уже завтра. О чем точно нельзя забыть - это о пробоине в трюме корабля, о дыре в сердце, о взорваных зданиях, о пулях застрявших в теле, о личных катастрофах, и ранах не заживающих на глазах. Я вижу этот мир насквозь, но по-прежнему не могу смириться с его дуратскими правилами. Он хватает меня за глотку, швыряеет меня об землю, вгрызается зубами так, что мое "я" превращается в гребаное решето, он сжигает меня до самого основания, но я продолжаю и продолжаю перерождаться, безчувственно, бесформенно, обезображено и рефлекторно. Потому, что правда - никогда не умирает в одиночестве, оставаясь извечным проклятьем для любой человеческой изворотливости, пустых благотворительных бланков и лжи. Человеческое общество могло бы быть совершенным механизмом, если бы не миллиарды безнадежных ублюдков, населяющих его. Все они скрываются там, за апполлоновым фасадом "нормальности", выползая, как тараканы под покровом ночи, на запах объедков, брошенных в чье-то мусорное ведро. Их "нормальность" предполагает всю ту же языческую мораль, всю ту же стадную инерцию, интенцию и внутримозговую эрозию, спустя тысячи лет истории, написаной чьей-то кровью. Истинная культура - это не выбор, истинная культура - это неуправляемый голод, жажда и жадность. К чему изобретать "вечный двигатель", когда существует желудок и идиотизм? Роль раба, проститутки, сумасшедшего или паршивого клоуна - это все, что нам предлагают в качестве предсмертной альтернативы, символическое право на фанерное голосование никого не заботящего социального субъекта. Да, вы не раб - если вы себя хорошо продаете, вы не проститутка - если выполняете больше, чем получаете взамен, и вы не клоун - если окружающим от вас становится грустно. Практически все в этом мире строится на страхах, на лжи, деньгах и стадном чувстве, оставляющим последнее решение за авторитетом большинства, того большинства, которое жаждет травли, крови, зрелищь, не представляя, каково это играть на чужих чувствах пальцами прибитым к клавишам гвоздями. Черт, и перед кем я выворачиваю кишки. Смеяться, бросать в меня камни, или пытаться затрахать - решать вам. Ту пропасть, что достигла в моем "я" критических размеров галактики - уже невозможно не остановить, не заполнить, достаточно просто пристально вглядеться в мои глаза, чтобы понять, что я перед собою вижу...
Я как-то слышал анекдот: «Мужчина приходит к врачу. Жалуется на депрессию, говорит, жизнь груба и жестока, что он чувствует себя одиноким в угрожающем мире. Врач предлагает простой рецепт: «Великий клоун Пальячи сегодня в городе, сходите, это вас подбодрит». Мужчина взрывается слезами. «Но доктор», - говорит он - «Я и есть Пальячи». Хороший анекдот. Всем смеяться. Барабанная дробь. Занавес.
Гуру Песен