Никто не оценит, никто не поймёт, Ещё один день раздавит уют, Обывателям мирным, по норам зарытым, Понурый и хмурый сажуся в карету. Слова отбросят свой смысл, как рудимент, Сейчас курю "Приму", а раньше был "Кент". За спасенье души, за добрую память, Да за спасибо я буду вам лаять. На всех висят ценники, сезонные скидки, Игрок под номером жизнь, сидящий на ветке, Насвистывал мелодию рвущихся нервов, Я увидел судьбу на дне банки консервов. Саблезубые кролики в поисках пищи, Будут жрать тех, кто из них самый нищий, Все просьбы о помощи обречены на успех, Теряя обличье в чреде плотских утех. Картечь у виска, а у двери дробь барабанит, Все святые после смерти попадают в баню, Не хотите - не верьте, уже всё равно, Что могло с нами быть - уже было давно.
Дьявол потягивал душ коктейль через соломинку, Пока опальные ангелы кругами гоняли понику, Каждый был при своём, а я в их ботинках, Только комнатный лев застрял в паутинке. Из этих событий вердикт уже вынесен: Пожизненный срам с блаженства примесью, Отправят на пенсию, тех, кто ещё что-то может, Оставят самых простых, а с ними так сложно. Мятежная удача мне корчила рожи, Говорила, что может будет всё, но попозже, Теперь только путь освещают сожжённые звёзды, Тем, кто рисует улыбки на лицах серьёзных. Здравствуй, милое дерево, ты всё позабудь, И прости, что у них вместо крови там ртуть, Это моя вина в подрезанных крыльях, Не улететь, здесь притяжение слишком сильное. Давай повисим на крестах, говорят это к счастью, Бродяга, постой, я с тобой, цербер власти, Уже натужился, готовясь к прыжку, Вот и всё, в долину тени теперь и я ухожу.