Между молотом и наковальней стало теперь тесно. Под небом свинцовым осталось слишком мало места. В Цитадели Зла круглосуточно льёт дождь. Открывай же глаза! Почувствуй легкую дрожь. Ты помнишь, как нас приручали к виртуальной реальности, Помнишь, как дрессировали даря пилюли радости? Помнишь, как вживили чип в пульсирующую кровь Со словами: "Всё. Готово. Теперь ты жив вновь" Сколько ни слушай, мои слова - агитация, спам. Тортики кушай, фотки кидай в инстаграм. Всем замылили умы, отформатировали диски, По вам техники прошлись, увы ушли по-английски. И теперь, все - лишь мелкие части в чье-то программе, Лишь мёртвые пиксели на всемирной панораме, Просто биоматериал с патами в виде зарплат. Жизнь спустили в канал, чтоб не допустить переплат.
То ли я сошёл с конвейера, то ли что-то сломалось... Однажды взглянул на мир, тут ничего не осталось. Старыми плёнками пугали, но путь выбрали сами. Судный день наяву, а не на телеэкране.
И меня от вас, быть может, и не отличить уже, Кто-то за меня дни сложит в старомодный сюжет. И кто-то явно будет прав, заметив мои недостатки: " У тебя нет каски, так что - уходи со стройплощадки. Ты не нужен здесь. Ты лишний и не выбран системой. В твоей голове месть вкупе с пропагандой поэмой. Мы работаем на благо свято-всевышнего разума!" Тогда пойду на Юг и буду второй Рауль Амундсен. Сотни роботов и дроидов на улицах города, Миллионы механизмов на токе из провода. Каждый по своей программе, по тексту, по алгоритму Каждый верит ни во что, и верит в Маниту. Каждый ждёт перезагрузки и новых обновлений, Чтобы передать геном для будущих поколений. Время киборгов настало - все в одной упряжке, Но вот он - я, господа. Снимайте фуражки.
Я пришёл в этот мир, чтобы изменить прошлое. Пришёл в этот мир, чтобы создавать хорошее. Пришёл в этот мир, чтобы открыть вам глаза. Я рождаю искру, будто камень и коса. Кто теперь достоин называться "терминатором"? Тот кто рождает термины или рождён оратором? Кто готов свернуть на целину, чтоб открыть новый путь. Вы можете чужие шеи, но не горы свернуть.
То ли сошёл с конвейера, то ли что-то сломалось... Однажды взглянул на мир, тут ничего не осталось. Старыми плёнками пугали, но путь выбрали сами. Судный день наяву, а не на телеэкране. То ли сошёл с конвейера, то ли что-то сломалось... Однажды взглянул на мир, тут ничего не осталось. Старыми плёнками пугали, но путь выбрали сами. Судный день наяву, а не на телеэкране.