В черном списке у копов. Из страны - ни ногой Первым стал я из худших. Ты для меня – основной. Я попал, как кур во щи, Меня долго «вели». На суде среди многих вижу лишь глаза твои.
До сих пор слышу возглас: "Где укрыться, скажи?" Вот и все, что спросил он, а я: "Давай, приятель, бежим!"
Она сдала,- он сказал. - Нет, не она! - Я вернулся с рассветом. - Нет, она не могла. Четко помню то лето, Словно это вчера, Помню взгляд его мамы Когда душа отошла.
До сих пор слышу возглас: "Где укрыться, скажи?" Вот все, что он спросил, а я: "Давай, приятель, бежим!" Жгут внутри воспоминания, твои, а не мои. Все, что он спросил тогда... А я: "Давай, приятель, бежим!"
В черном списке у копов. Из страны - ни ногой. Первым стал я из худших. Ты для меня – основной. Я попал, как кур во щи, Меня долго «вели». На суде среди многих вижу лишь глаза твои.
До сих пор слышу возглас: "Где укрыться, скажи?" Вот все, что он спросил, а я: "Давай, приятель, бежим!" Жгут внутри воспоминания, твои, а не мои. Все, что он спросил тогда... А я: "Давай, приятель, бежим!"