Это может случиться с любым, абсолютно с каждым, Можно лишиться близких или своей жизни однажды. Двадцать девятое марта, семь пятьдесят шесть утра На работу взрослые; в школу детвора. Центр столицы, десятки метров под землей. Первые лучи солнца проскользнули над Москвой. Лубянка, второй вагон от начала подземного червяка, Все было продумано и сделано наверняка. Только двери открылись и вдруг хлопок. Ничего не видя мать закричала: «Ты где, сынок?» Но вот рассеялся дым, и что ж она видит? Сын лежит весь в крови, глаз осколками выбит. Она в слезах склонилась над трупом сына, Им на станцию помог перебраться мужчина. Осколки стекла, почерневший мрамор, Мир в душе матери тогда, как будто замер. Прибежали врачи, она сына отправила в морг, А сама к мужу через кольцо, на метро. Вышла на Парке Культуры, чтобы сделать пересадку, Она ничего не подозревала про вторую взрывчатку. И вот, проходя мимо второго вагона, Она услышала пресловутый звук снова. Её подхватило волной, и потом она упала, Ударилась головой о кафель и дышать перестала. В тот день так никто и не пришел домой к мужу, Никто с ним не посмотрел футбол и не подогрел ужин. За погибших потом Медведев миллион дал И по четыреста тысяч всем тем, кто пострадал. Но мужу не до этого, ему не уснуть, Ведь деньгами родных ему не вернуть.