Сыро, холодно, одиноко. Камера пуста. Цепи смыкаются в оковы, на руках.
Глаза закрыты, веки налились свинцом. Мне снится, что я человек за тюремным окном. Его кандалы заржавели, сухие запястья слабы, я чувствую тяжесть в теле, сдавившую всё изнутри.
Он молча съедает пищу, беззвучно, свернувшись, спит. И только томит разлука, пронзает боль стрелами.
В беспамятстве полу-дрёма я заточён вместе с ним, В сознании узник всё реже, и я всё чаще один. Горесть раздумий снедает, часы превратились в дни. дневной свет убывает в длинные ночи тоски.
Заключённые в этом теле, мы не знакомы совсем. Когда он смотрит вовне, я обездвижен и нем. Сон отключает разум, высвобождая меня, смотрящего на человека из-за решётки окна.