припев Одни как белки в колесе, другие – кто на них глазеет… Ради веселья в бокале зелье, кровавый бассейн! И от того что до селе колизеем прозвали вы, Останется только песок, укутавший развалины… Куплет В окружении стены, с тех пор как её возвели: Хор строит то, чего им один голос велит. Грани моего обзора, кольцо из кирпича. «Смерть» и «жизнь» кричать – сядь поудобнее и скинь печаль.
Оркестр треска доспехов и песни лезвий, Аплодисменты - слух по отдельности и вместе резали! Для меня одна единственная радость – метель. Краснею не от стыда, а от людских ран и смертей!
Где их архангел –охранник, тот, что не допустит краха? Они ведь в такт дыханию порхают, вспахав сей жёлтый бархат! Всё ради зрелищ, по окончанию – стол, шоу и танцы. Кто-то монеты теребит, ведь впереди вердикт большого пальца.
И так изо дня в день предстоит держать стопы солдат. Заметать полосы колесниц – уже стандарт! Слышать несмолкаемые крики аудитории. Отделённое от океана сухое море…
припев Одни как белки в колесе, другие – кто на них глазеет… Ради веселья в бокале зелье, кровавый бассейн! И от того что до селе колизеем прозвали вы, Останется только песок, укутавший развалины… Одни как белки в колесе, другие – кто на них глазеет… Ради веселья в бокале зелье, кровавый бассейн! И от того что до селе колизеем прозвали вы, Останется только песок, укутавший развалины…
И лишь спасибо стенам за то, что от ветров защитили, Щас бы был странником в виде бури, меняя холмы. Всю жизнь в надеждах и мечтах о зелёной щетине. Стать твёрдой опорой! Вы бы столько силёнок щадили!
Весной и осенью я впитываю влагу туч; Лето - девяносто дней раскаляюсь опять; Я в снежной маске зимой; и так благополучно Из века в век хранится память в песочных объятьях…