Под градом осколков и вихрем шрапнелей Алые розы цветут на шинелях В мрачных картинах угрюмого немца, В груди у которого больше нет сердца.
Холодное море отпрянет брезгливо От ног старика, и вернется приливом Слушая песни угрюмого немца, В груди у которого больше нет сердца.
Слезами и кровью картину рисую, Но зрители слепы, все это впустую. Они лишь кричат: «посмотри же на нас!» И черными плачут провалами глаз.
Мой грифель чуть нервно картона коснется, И черный след страха за ним остается, Скрывая тень прошлого в резких морщинах На лицах посмертно застывших в картинах.
Огнем тяжесть слов из себя выжигаю, Железные крылья, расправив, взлетаю. Фотонными волнами вдруг отзовется И робко в груди моей сердце взорвется.
Слезами и кровью картину рисую, Но зрители слепы, все это впустую. Они лишь кричат: «посмотри же на нас!» И черными плачут провалами глаз.