Они пожалеют о том, что помешали покою. Я поднимаю секиру обветшалой рукой. Может я с виду и потерял форму, Но, сука, я крепче чем, каменный голем.
Я мертв сотни лет, но не скончаемо горе. Мой крик сотрясает седобородые горы, Ведь я прошел все ступени, все повороты и горбы, Я осознал сполна цену всем оборотам и слову.
И замолчал бы навеки, не брызгал слюною. Они не видят в упор меня, ведь я за спиною. И ты не разумен, раз не пошел стороною. То, что мертво и не мыслит иное.
И их бог испугавшись поспешно воскреснул. Вы такие не стойкие, что прикованы к креслам: Они завалены чревом, их вдавлены чресла, - От хохота тут даже Дарвин бы треснул.
Они решили, что мы не достойны Совнгарда, Хоть мне в позвоночник засована гарда,
И я хромаю, хоть стрелы пронзают колени. Пришли бросить вызов - отбросят лишь тени, Их кони отбросят на берег копыта. Разбиваются волны, как мы бьем щиты тут.
Бороду мочит напиток из собранных черри. Я беру керамбит и им шкрябаю череп. Мои белые кости обмотаны в черни, Чернила на них, зубы спрятаны в терни.
Этот шквал из осколков берет меня, будто парус. Я протест во плоти, но не сопротивляюсь. В поисках правды я сам потеряюсь. Ты пока еще жив, но смрад из тебя весь.
[Hook]
Крушим черепа, хрустят как снег под ногами. Мы равные им и мы спорим с богами. Их мир такой плоский, тогда мы выйдем за грани . Замуровано в крипту все, что награбил.
Лишь дрожащие свечи освещают страдания. Мы равные им, не согласны с богами. Их взор ограничен, нас не видят за гранью. Я встаю в темноту, прихожан ожидая.