В тени платанов я мечтаю о временах, где сердце стучит и замирает так, что я теряю рассудок, И где застывают шторма и хлопоты, горести и капризы, как миндальный сироп.
Потому что на время вишен, где ты любила только меня, и которое уже ушло, цикадам наплевать, цикадам наплевать. Да о времени вишен, где я был всем для тебя, цикады в августе не вспоминают, не вспоминают. Цикадам все нипочём.
Я мечтаю о ночах без сна с часами скитаний, где буря гремит но не беспокоит. Где в неуклюжести длинных медленных летних фокстротов, без рыданий и без стыда, я смогу тебя забыть.
Потому что на время вишен, где ты любила только меня, и которое уже ушло, цикадам наплевать, цикадам наплевать. Да о времени вишен, где я был всем для тебя, цикады в августе не вспоминают, не вспоминают. Цикадам все нипочём.
Я мечтаю о лете с таким палящим солнцем, что даже прошлое танцевало бы беззаботно. И в золотых песках, в качестве последней клятвы, я зарыл бы наши сожаления и их поглотил бы океан.
Потому что на время вишен, где ты любила только меня, и которое уже ушло, цикадам наплевать, цикадам наплевать. Да о времени вишен, где я был всем для тебя, цикады в августе не вспоминают, не вспоминают. Цикадам все нипочём.