До сих пор бредешь ты по развалинам времен Не замечая грязных улиц, их гомон и стон Пройден сумеречный последний заслон Сожженный в костре никчемной жизни альбом. И взглядов взахлеб, молчаливых- полон погреб На тротуарах жизни (гребаных) судеб,
А улицы все помнят, видят и молчат Всю радость, горесть, до изнеможенья Молчат столетним криком неупокоенных чад Вздымая просьбы к верху, без сомненья разговоры об одном и похуй на друга Об иллюзорном боге, о беге по кругу И воспоминания – на пример комка у горла Приготовлены для масс отменные люкс стойла, А улицы все помнят, видят и молчат Всю радость, горесть, до изнеможенья Молчат столетним криком неуспокоенных чад Вздымая просьбы к верху, без сомненья И вновь, не фокусируясь, ты проходишь мимо Все так же голову склонив в позоре мира Зайдя за первый поворот посмотрев глазами стаи, в чьихто глазах звезды отблеском стали, Но где же мир? Там ведь не осталось и ада, Есть ли в ней душевная отрада или хотя бы жалкая правда? Ведь Кровью исписаны тысячи строк, Пульсация вен, под откос, в кровосток Является стержнем в безумных мольбах. Один гон в словах, Будда или Аллах. Страх быть забитым в мраке забвенья, Без слов поминания, без понимания, Вот и живём, мечтая о рае, В омуте слухов, в грязи и лае. Сжимаем кресты в грязных ладонях, Стеная о трудных, замученных долях. Жалеем себя и молим о счастье, И тут же рычим, ощеривши пасти. Что за напасти... В дружбе клянёмся с пеной у рта, Яд и вино допиваем до дна. Куда смотрит бог?-спросите вы, Бог это плод яркой мечты. Созданный для усмирения народа, Дописана ода уходящего года, Герои которой добры и наивны, Но За ширмой клыков скрываются бивни. Ведь в стиле «хоррор» сей жанр называем И в жанре «фэнтэзи» мы, до сих пор, живем В надежде, что все опять восстанет Что, этот катарсис мы переживем.