Хатт: Коридоры, на стенах которых гробовые доски почета. Кто, с кем, о чем, всюду шепота хоооор, За спиною мешок, - это кооот, он ученый, А в горле ком и я слышу как Он, умом тронувшись, трет обреченно. В башне с большой звездой уж который год монитор, там Пятно Горбачева. Это говно неподотчетно давно и недопитый стакан - карма или капкан, данс макабр или кан-кан это под аккомпанемент пионерских рече-вок. Мечом воткнутый в камень, мячом загнанный в раму ворот и плечом сбитый с координат правильных, Делает так, как советует с левого черт. В старой фуфайке, 9,8 в секунду мы кубарем вниз, Вышибая из воздуха искры, помяв самовар и сломав балалайку, из уст лишь ругань и свист, удаль и риск. Мы сидим на могиле Есенина, И летим в фееричном прогибе рассеянно, хлопая зенками, слушая в стерео бред фриказоидных королей. Мы с мозолями от граблей на толоконных лбах от битья челом и с молоком на губах ждем вкрадчиво, блядь, чего? Смешного - новых расписок клешнею. Разве не видишь? Тут клево. И вместо баллистических ракет nyan cat тут летит от Балтийска до мыса Дежнева.