Мне говорят слушай ушами - я не слушаю шлак. Засуну судьям, как пожарный, до желудков свой шланг, ведь мне не нужно слушать вас, и я не слушаю шмар: обо всём в курсе, как Stasi - всегда на пульсе рука.
Не выпускаю свои шасси, не сажусь никогда. Всегда летаю, как голландец - я летучий как газ. Несусь над вами дирижаблем, воздушный как шар. Они все гнутся под форматы, как под грузом ишак.
Себе и музыке я предан, верен стилю и похуй: я не хвилююсь, що мій трек не зрозуміє ніхто тут. Не потребую фенів, я за фаном - волосся сухе. Я остаюсь рэп-музыкантом на своём языке,
сам выбирая форму, навязывая свой выбор: нахуй ваши законы и туда же все ваши рифмы. Я ломаю свой флоу, и мой стиль похож на стаккато. Я читаю на злости, ведь бензин дороже стократно.
Мои песни полны пыли, крови и кулаков. Моё место за границами моды толпы лохов. За пределами медиан - где-то там за рамками жанров. Рэп в моей ДНК, я сияющий и горячий, словно
плазма на звезде, и всё идёт будто по маслу. Оставляю вам на воде круги - иду, как пули сквозь мясо. Оставляю вам на полях круги - иду, как инопланетный. Я реактор, ваших шалав сажаю на графитовый стержень.
Запись только ван тейком. Вам понадобится Ван Хельсинг: я восставший, будто бы из пепла, вернулся к рэп-песням, будто бы феникс,
из трупа воскреснув как нехуй, в текстах бессмертный, не сплю, как нежить. Дикий зверь, вечно застывший в детстве, будто бы призрак свинки Пеппы.
Жарче ифрита, готов взрываться как крипер. Возник внезапно, как скример. Слушаю крики, как сниффер, я их связал как свитер, в багажник спрятал, жду выкуп, будто бы криптовирус. Все открыли рты, застыли, как в карбоните.