Взор прорицателя в загробное царство Грозит коварством ангела смерти. Простив однажды, избавляя агонию Он лишь готовил адские плети.
Витает в воздухе терпкий привкус плазмы, Скудный вдох пробегает по телу спазмом. Запрокинув голову, демон бьется в экстазе, Когти впиваются в мясо обреченных на казнь.
Молящих слезы стекаются с склонов вулкана, Предавая зависимых смутной власти дурмана. Верховный жрец воспевает восстание, Высвобождая страх ждущих. Взмывает к солнцу жнец.
Дети Гекаты - заклятые аристократы, Темней Догматы, таинственной сферой объяты. Во взглядах братский Ад небесных экспатов, Участью падших среди изначально проклятых.
Содран скальп, вырвано сердце руками, - Жестокий нрав прививался нам лжецами. Растворяется обман в ночи, как смог. Несокрушимая легенда порочит пророка.
Бой в гонг, полуночные протяжные вои, Лунный свет инфицирует редкой чумой. Ярость питает, вдохновляя к новой атаке, Презренный раб противостоится зданию мрака.
Попытка бегства присягается на месте Желаньем жить, судьбоносный рок строит игру. Вновь и вновь надежда становится пешкой. Жизнь и смерть - извечный замкнутый круг.
В объятьях ночи теплится роскошный сад, В подземном крипте бешенства тайный обряд, Плющом обшит шикарный постамент прощенья, Жребий вершит сладкую ношу отмщения.
Взор прорицателя в загробное царство Грозит коварством ангела смерти. Розы Ада, раскаляя осевший пепел, Дают прочувствовать лишь силу ветра.
Легкий клинок короткий впрок кровопийце, - Глухой удар о землю, словно вспышка зарницы. Владыка ночи измывается чувством восторга, С каждым глотком возрождая косвенных клиентов морга.
Мощью разметаны, устиланы каменной пылью Былые думы оставили плеяду к голоду, Чудовищные обстоятельства кажутся былью, Соки живых лишь на время утоляют голод.
Взор прорицателя в загробное царство Грозит коварством ангела смерти. Хлопьями снега поднимая в воздух пепел, Душу стягают раскаленным ветром.