В две тысячи тридцатом году Мне стукнет шестьдесят два. Станет совсем седой голова. Но на пенсию я не уйду. Буду на сцену сыпать песок, И в микрофон задыхаясь кряхтеть, Что, дескать, жив настоящий панк-рок, А попса должна умереть. И зал будет петь...
Двадцать лет Назад ты был реально крут. Но драйва и отрыва нет - Тебя на богодельне ждут.
В далёком восемьдесят втором Мне было четырнадцать лет. Казалось, тридцать лет - это стрём. Казалось, сорок - ты уже дед. Но это всё немного не так. Другое дело - шестьдесят два. Когда станет седой голова, Когда уже без трости никак И со слухом напряг.
Двадцать лет Назад я был реально крут. Но и сегодня И ничего не сделать тут. Двадцать лет Назад я был реально крут! Но и сегодня Пускай с меня пример берут!
Двадцать лет Назад ты был реально крут. Но драйва и отрыва больше нет - Тебя на богодельне ждут.
Двадцать лет Назад я был реально крут! Но драйва и отрыва нет - Меня на богодельне ждут!