Fifteen men on a dead man's chest Yo ho ho and a bottle of rum. Drink and the devil had done for the rest Yo ho ho and a bottle of rum.
The mate was fixed by the bosun's pike The bosun brained with a marlinspike And cookey's throat was marked belike It had been gripped by fingers ten; And there they lay, all good dead men Like break o'day in a boozing ken Yo ho ho and a bottle of rum.
Fifteen men of 'em stiff and stark Yo ho ho and a bottle of rum! Ten of the crew had the murder mark! Yo ho ho and a bottle of rum!
'Twas a cutlass swipe or an ounce of lead Or a yawing hole in a battered head And the scuppers' glut with a rotting red And there they lay, aye, damn my eyes Looking up at paradise All souls bound just contrawise Yo ho ho and a bottle of rum.
Fifteen men of 'em good and true Yo ho ho and a bottle of rum! Ev'ry man jack could ha' sailed with Old Pew, Yo ho ho and a bottle of rum!
There was chest on chest of Spanish gold With a ton of plate in the middle hold And the cabins riot of stuff untold, And they lay there that took the plum With sightless glare and their lips struck dumb While we shared all by the rule of thumb, Yo ho ho and a bottle of rum!
More was seen through a sternlight screen... Yo ho ho and a bottle of rum. Chartings undoubt where a woman had been Yo ho ho and a bottle of rum.
'Twas a flimsy shift on a bunker cot With a dirk slit sheer through the bosom spot And the lace stiff dry in a purplish blot Oh was she wench or some shudderin' maid That dared the knife and took the blade By God! she had stuff for a plucky jade Yo ho ho and a bottle of rum.
Fifteen men on a dead man's chest Yo ho ho and a bottle of rum. Drink and the devil had done for the rest Yo ho ho and a bottle of rum.
We wrapped 'em all in a mains'l tight With twice ten turns of a hawser's bight And we heaved 'em over and out of sight, With a Yo-Heave-Ho! and a fare-you-well And a sudden plunge in the sullen swell Ten fathoms deep on the road to hell, Yo ho ho and a bottle of rum!
Пятнадцать человек на сундук мертвеца, Йо-хо-хо и бутылка рома Пей, и дьявол проводит тебя до конца, Йо-хо-хо и бутылка рома
И боцман проткнул одного ножом, А боцману вышибли мозг багром, А кок, задушенный – под столом, На глотке его рядком синяки, И вот они, храбрые моряки, Валяются, словно мешки с тряпьем Иль утром пьянь в кабаке дрянном (Йо-хо..)!
Пятнадцать закоченевших тел – (Йо-хо..) Иной защищался, иной – не успел (Йо-хо..)
Но никто от смерти спастись не смог: Один словил пулю, другой – клинок, Алой кровью забрызганы бак и ют, Все валяются мертвые, мать твою! И хотя глаза их в небо глядят – Все их души взапуски мчатся в ад. (Йо-хо..)
Пятнадцать человек правдивых и честных, (Йо-хо..) Каждый из них мог отправиться в плаванье, Старого Пью мог иметь он товарищем, (Йо-хо..)
И вот он стоит – испанский сундук, В нем серебряных слитков семь сотен штук, Из-за них на друга поднялся друг, И, глотая сталь, и, грызя свинец – Все врагами встретили свой конец, А ведь каждый при жизни был молодец! (Йо-хо..)
На корме в каюте чуть брезжит свет. (Йо-хо..)! Женских тряпок полно – а женщины нет. (Йо-хо..)!
Лишь сорочка лежит, Затвердел от крови прозрачный шелк Там, где нож пробил ее нежный бок. Девицей была иль девкой она – Но смелости ей хватило сполна, О боже! – чтоб сердце пронзить клинком. (Йо-хо..)!
Пятнадцать человек на сундук мертвеца, (Йо-хо..) Пей, и дьявол проводит тебя до конца, (Йо-хо..)
Мы крепко всех их в грот завернем, По двадцать раз обернем линем. Бросили всех их в пучину поспешно, Трижды напутствие наше послав им. Всплеск приглу