Я, к слову, изменился: мысли все умней звучат, чаще пиджак поверх рубахи на моих плечах, все меньше ее имени в моих томных речах. Я под обложкой, либо в бокалах зачах. Все чаще утешает то, что я – просто писатель, но как все это мог себе посметь. Теперь собой больше не стать мне, я хотел, чтобы однажды вместе мы смогли перелистать смерть. Но до сих пор не отвык от ее ресниц, и написать еще готов сотни небылиц. Будто Эвтерпа, Каллиопа наполнили шприц, но в бутылке музы еще пол литра страниц. И я цепляюсь за реальность, поддаваясь нотам, тону все глубже в этом алкоголе год за годом. В этих больных мыслях спускаюсь полным ходом. Однажды захлебнусь в этой правде подноготной.
Уходи, я не смогла понять: мою боль из сердца снова не убрать. Твой алкоголь, течет по венам кровь. Одурманена тобой, жду твою любовь. Я живу и думаю о нас: сколько было недосказанных тобою фраз. Ухожу, забрав с собой печаль, и теперь тебя мне вовсе не жаль.
Отрезком в месяц жизнь течет в порядке хаотичном. Кто с уважением смотрел, во мне не видит личность. Потрепан вид прилично, песнями я боль лечу и лечу в бездну мыслей – понять их не по плечу. Уверен, заплачу сполна за каждый свой поступок. Примерным сыном мне не быть, хотя пацан не глупый, но вопрос: «Что ты ждешь от такой жизни?» – вводит в ступор. Не дав ответа, взор переведу на неба купол. Нам портят отношения пустые разговоры, я порчу себе жизнь, будто наводя порчу. Мы тратим свои нервы, сводя все общение в ссоры – Я трачу все бабло за баром мину кисло корча. Закончу оду о любви, перевернув на чистый лист, ведь обещаний, слов был неисчислимый блиц. Начну заново, расправлю крылья, той, из пепла птицей. Мой сон не вещий, ведь покой мне только снится.
Уходи, я не смогла понять: мою боль из сердца снова не убрать. Твой алкоголь, течет по венам кровь. Одурманена тобой, жду твою любовь. Я живу и думаю о нас: сколько было недосказанных тобою фраз. Ухожу, забрав с собой печаль, и теперь тебя мне вовсе не жаль.
Вряд ли волнует, но я живу напропалую: судьба отвешивает по щекам, а не балует. Бретером на балу или в твоих фантазиях, где мир прекрасен, снова вмясину лежу на полу я. Шатает на рессорах. Мне двадцать лет, а я планку задрал, словно мне сорок: работа, галстук, бары, вписаться бы с равными даблами, но вряд ли разные дамы мои бывали с разными Траблами. Ты поднимаешь тон – я поднимаю бровь и рюмки. Ты пишешь мне за жизнь, а я – за любовь у Илюхи. В штопор вошел, и теперь каждая сука мне льстит, когда понял: та, что в груди, оказалась той, что пиздит. Мне не хватает смелости сказать, что стервы все. Чтобы сказать о вечности, мне не хватает трезвости. И, наотрез отказавшись от обещаний и слов своих, я забираю тот мир на двоих.
Уходи, я не смогла понять: мою боль из сердца снова не убрать. Твой алкоголь, течет по венам кровь. Одурманена тобой, жду твою любовь. Я живу и думаю о нас: сколько было недосказанных тобою фраз. Ухожу, забрав с собой печаль, и теперь тебя мне вовсе не жаль.