Her lute hangs shadowed in the apple-tree, While flashing fingers weave the sweet-strung spell Between its chords; and as the wild notes swell, The sea-bird for those branches leaves the sea. But to what sound her listening ear stoops she? What netherworld gulf-whispers doth she hear, In answering echoes from what planisphere, Along the wind, along the estuary? She sinks into her spell: and when full soon Her lips move and she soars into her song, What creatures of the midmost main shall throng In furrowed self-clouds to the summoning rune, Till he, the fated mariner, hears her cry, And up her rock, bare breasted, comes to die?
Под яблоней, порхая между струн, Ее персты пленительный напев Свивают. И, от чар оторопев, На кроне чайка слушает игру. Чему она, склонив пред лютней стан, Внимает и откуда ей ответ Приносит из-за устья дальний ветр — Какой ответ пучиною был дан? Еще немного — разомкнет уста, Погружена в мелодию, она. Кого же только призовет со дна, Какие твари поспешат восстать, Когда моряк, что с палубы на твердь Сойдет к ней, чтобы тотчас встретить смерть?