Утром в дальнюю дверь полупустого вагона, Вползает безногий мужчина в форме ОМОНа. Суровый взгляд, на шее картонная табличка, Его не замечают люди, будто в ушах затычки. Парень нищий смотрит прожженными глазами, Пара тысяч, у сидящего рядом в кармане. Пора выйти, говорит толстяк своей даме, Пока все тише, инвалид едет между рядами. Здесь нет рыданий и липовых справок о болезни, Было время: два друга и в армию оба лезли. В обход всех отмазок и врачебных заключений, Они отправились в Чечню в поисках приключений. Но все хорошо бывает только в фильмах Ван Дамма, С перрона парней провожала заплаканная мама. Сержантские лычки так непривычно давили на плечи, Из окна горы Кавказа, за окном город в увечьях. Местные наречья звучали как-то невнятно, Город Грозный, где нет законов – все по понятиям. Нет одеял в казармах, холод и запах смерти, Армейская романтика осталась только в киноленте. А двое этих смотрелись странно на общем фоне, Антон и Сергей каждый день мечтали о доме. Где мама, пирожки, рассказы про армию брата, Прошедшего кухонную службу Крымского стройбата.
Air-T: Жизнь – ящик фокусника, Вытяни свою карту, но не попади в капкан. На кону все, выбирай свою роль, Либо ты в дамках, либо ты ноль.
RusKey:
25 декабря, Хасавьюрт, 10 утра, Антон помнит эту минуту, у дома шумела детвора. Закончилась вода, он взял флягу и вышел во двор, Сергей остался ждать в укрытии, задернул затвор. Их было шестеро, внутри здания прогремели взрывы, Из окон дома повалило скопище едкого дыма. Послышались голоса, радостные крики ваххабитов, Из обрывков фраз Антон услышал, что все убиты. Он стоял в тапках, одетых из-за больных мозолей, Выпустив рожок из АК, ушел от расправы на зло им. Пара точных выстрелов остудила пыл погони, Ноги бежали в придорожный лес, Антон в агонии. Как же так? Минута и все. Нет того, кто был рядом, Судьбу друга решил один взрыв чужого снаряда. Сам остался жив, зачем? Если Сереги нет больше, Он бежал изо всех сил по заснеженной роще. Спустя два часа утеряны тапки, окоченели ноги, До ближайшей заставы пройдено лишь полдороги. Он еле дыша бежит тихо, вперед своих добежал. Через день, Антон, за предательство – пал в трибунал. Без лечения, до поражения, тихо ожидая суда, Врач в шоке, ампутация ног – инвалид навсегда. Совсем не предатель, скорее жертва закона, Один из многих тысяч арестантов вагонов.