Я старомоден, как ботфорт на палубе ракетоносца, как барк, который не вернётся из флибустьерства в новый форт. Как тот отвергнутый закон, что прежней силы не имеет, и как отшельник, что немеет у новоявленных икон. ...Хочу, чтоб снова кружева, и белы скатерти, и сани. Чтоб за морями, за лесами жила та мудрость, что права. Хочу, чтоб вновь цвела сирень, наваливаясь на заборы. Хочу под парусом за боны и в море - всех, кому не лень. Хочу, чтоб без земных богов. И, презирая полумеру, за оскорбление - к барьеру, считай четырнадцать шагов. Хочу, чтоб замерла толпа пред Биргером и пред Ван-Гогом, чтоб над арканами монголов смеялся дикий конь тарпан. Чтоб нам вернули лошадей, чтоб наши дети не болели, чтоб их воротнички белели и было всё как у людей. Чтоб ты жила, чтоб ты плыла, чтоб не скрипел военный зуммер, чтоб я, не заживаясь, умер, окончив добрые дела.