камерный иней теперь менее Длинный смешанный с белой простынью, Просто мы стали взрослыми. Теперь мы пьём чернила без оглядок На ванильные закладки в чуме камю, Мы посторонние в своём списке дел На ближайшие три тысячи недель. Сбитая с толку зажигалка сожгла Иголки вместе со скакалкой, Как же теперь детям играть в салки? Как же лупить друг друга под призвуки фуги Шнитке из радиоприёмника? частота скромно зажалась в соннике на слове "страх", Уже не в моде Бах со своим порицанием модерна, Кого-то трогают лишь рассказы об инферно, Об эйфории скверности, о цветах зла, Бодлер и усы в зеркалах, в шоколадных снах, В скрипе дверей на заднем плане, Убийство Христа планировалось ранее. Время для кого-то что-то значит, Значит человечество уже на раздаче, В придачу к порции ночных кошмаров Вы получите совершенно бесплатно двух швейцаров, Или кальмаров, или омаров, какой же смысл В критицизме чисел, когда в театре Отключили свет, постановка жизнь просто пустоцвет, Просто нет ничего ближе к актёрам Чем занавес кожи стёртой, обугленных проводов Птицы детей и дети птиц оттаявших льдов Слёзы вдов, белых ртов, красных деревьев, Ионовые поедатели зрения.