Саурон: Как посмел нарушить ты предел чужих границ, Где любая тварь передо мной склонится ниц? Впрочем, хоть по виду ты - безродный менестрель, Чую кровь захватчика из западных земель. Истинно, что Арда потеряла свой покой - Сталь гремит о сталь, и кровь течет по ней рекой. Братские объятья будут лживы с этих пор: В мир вошло проклятие, чье имя - Феанор!
Финрод: Hе все допето, и довольно предсказаний, Даны обеты, в них было много слов... Без оправданий пред тобой стою в оправе западных ветров. Яд лжи суров, но в мире нет отравы большей, чем любовь От черных скал до дальних берегов, где пики льдов Встают в балладах Славой гибели в ответ, где страха нет, А смерть сковали травы Зеленью оков.
Саурон: Жалкое подобье первых замыслов Творца - Что ты можешь сделать для желанного конца? Песню сотворения уже не изменить: Слишком далеко и слишком страшно вьется нить. Вижу, потеряете вы все, что вам дано. Бремя горькой памяти... По силам ли оно?
Финрод: Где нет забвенья, там по камню вьются руны, И струны лиры молчат о власти лет. За мною юность незапятнанного мира встала, как рассвет. Забвенья нет, А память стала силой, что хранит от бед. Она жива, И взгляд незамутнен, А морок и наветы сгинули, как сон. Таков закон, пока нетленным светом полон небосклон.
По зову памяти былой о днях до солнца и луны Я подымаю голос мой, чтоб силы сделались равны.