Dunkle Nächte, klirrende Schatten – grausam drohte so manche Not. Wir teilten das Leben mit den Ratten, harrend dem Würfelspiel mit dem Tod.
Neues Hoffen begrüßt die Erde, wogende Wellen sanften Lichts. Neu erwacht die Menschenherde – lauschend dem Glück, das die Zeit verspricht.
Und schon spür ich die Kraft erwachen – unwiderstehlich und bittersüß. Seh mich aus meinem Schlaf erwachen, eh mich mein Schicksal in sich verschließt.
Die Laute klingt zum Frühlingsreigen – so wie geliebt, so altgewohnt. Es erklingen die Schalmeien, tragen den Odem zum Horizont.
Wir sind die Herren der Winde, ziehen fort zum Horizont, Herren der Winde... Wir sind die Herren der Winde, unser Geist Euch stets bewohnt Herren der Winde...
Und wir werden wieder ziehen, weitergetragen von unserem Gesang. Wir können uns selbst nicht mehr entfliehen, spüren die Welt durch unseren Klang.
Weiter zeichnet des Spielmanns Seele dort ihre Bahnen in dunklen Staub, doch ich spüre den Puls des Lebens gleich einen Tosen – dröhnend laut.
Тёмные ночи, дрожащие тени – Люто грозили беды. Мы делили жизнь с крысами, Ожидая игры в кости со смертью.
Новая надежда приветствует землю, Колышущиеся волны мягкого света. Снова просыпается толпа, Внимая счастью, обещанному временем.
И я уже ощущаю пробуждение силы, Непреодолимой и слащавой. Вижу себя, пробуждающимся ото сна, Прежде чем моя судьба запирает меня в себе.
Лютня звучит в весеннем хороводе, Такая влюблённая, такая привычная. Звучат свирели, Переносят дыхание ветра к горизонту.
Мы повелители ветров, Идём к горизонту, Повелители ветров... Мы повелители ветров, Наш дух постоянно живёт в вас, Повелители ветров...
И мы будет снова двигаться, Ведомые своим пением. Мы больше не можем от себя убежать, Ощущаем мир через своё звучание.
Чертит душа шпильмана Свои дороги в мрачной пыли, Я ощущаю пульс жизни, Подобно шуму, гремящему громко.