В моих глазах не больше жизни, чем в остывшем костре, Я в эту ночь молюсь, надеясь, ты простишь мне во сне. Я каждый день стараюсь скрыть все эти мысли во мне, Боясь, что ты их раньше времени услышишь, отец. Я наказанным родился искупить чей-то грех, Мне до пизды, кто виноват из вас - верните мой смех. Я сорняком рос, как на кладбище, с могилой в душе, Уж не храните вы меня - дело бессмысленное. Я лишь боюсь покинуть мир, вам отомстить не успев, А после перекати поле, как полымою степь. Мои родители везде, пепел осел простынёю, Может и мне так повезет, как им, - исчезнуть на волю. Ведь рано или поздно вспомнят люди совесть и Бога, Позор всех, в сторону смотревших, будет помнится долго. Час сатаны стучал так громко, что оглохли святые И ждать не стоило дождя в этой жестокой пустыне.
Кто-то забыл народ свой избранный, отдав в злые руки, И даже детский крик не в силах был пробраться в их уши. Дорогой через ад толкало их в чьи-то райские руки, Мы шли путем на паперть к Богу через адские муки. Сегодня скажут, что давно всё в прошлом, тема закрыта, Как будто сказки эпилог, про бабку, где-то с корытом. Мало кто знает о чём речь, многие кто делают вид, Кого ебёт изгоев песенка жиды? Кто-то поймет, может один из тысяч может и больше, Но в основном, всем недоразвитым тут похуй на Мойшу. Но Мойше хватит и того, что мир в руках его штамма И мы решаем, что вам можно, как и то что нельзя вам. Бесчеловечно говорить и я не в праве, я знаю, Но этот мир вы нам продали, поджигая то пламя. Мы заплатили за него детьми, но вам было мало, И вы бежали от суда, глотая ампулы яда.
Я горд сегодня каждой каплей крови, каждой слезою, Шалом жидам моим мир и нет пощады вам, гоям!