Без крика, алкоголя, показухи, дыма сигарет, Безосознанно, мол, смог в порухе поднять других, Убедить, что сила в духе, добре и правде. Стих, Каким бы ни был лжепрекрасным, отдушиной останься, Зачем им знать, сколько трудов и крови в непонятной Кавалькаде слов в бумаге мокрой и помятой. Автора прошу, не отрекись от места, где кисть царила, Оставь такой, не тронь. Бумагу оживила, От всей души, несущая тепло, мокрая холодная ладонь. Клянись…клянусь. Продажно нынче все. Жидеть, Копить бумажки с городами. Мы не хотим Умнеть, приближая черный день с годами, То клянчим возраст, то учим тех, кто так же Как и мы торопит стрелы. Доказывать? Кому? Претит оправдывать падения Завистливо укором, что, мол, другим заложено геномом. Менять кумиров, внутри мотива, казалось бы, В единственно красивом, ноту разбавлять фальшиво. Оставив погремушки, босым, бесследно. Прислушиваться к горнилу, глядя на побрякушки. Зреть сквозь пространство в души друзей, Не допуская панибратства. Бумажный змей, Свободный от веревки и катушки. Щекочет прилив. Едино с миром океана, Без свидетельства других. Существовать собой. Пусть не блистать, но, знаешь, быть огнем Вселенной, не в племени, и лишь для них, А маяком грядущих поколений. Не пытаться Быть для всех понятным откровением. Сеять нечто, безвозмездно дать, Не утаить ни крошки в неведомой дурным Борьбе. Не злобиться на то, что человека Отыскать заблудший важным не считает в бездушия голытьбе. Твое добро всегда внутри. Весь наш прикид нелеп, В поисках себя, не стиля, без обертки в шерпотреп, с мечтой, Храня живое от рассвета до заката - мига неподъемных век, Умереть красиво, умереть как человек.