Я выращу плантацию, цветы и древа. Смотри, как белым гнев очертит мелом Адресант стихов вселенной, не превышающей ангстрема.
Вокруг кустарник - неотложная неразрешенная проблема. Я выращу плантацию в глуши - Реставрацию могилы – тела, святого – души.
Мы не хотим орать, когда нутро имеет право. Право жить, существовать. Не хотим самокопаться, но выставим на смех, Того, кто и не думал понтоваться.
Мы не хотим встречать иных, Ни слышать, ни воздухом дышать единым, Ни это ли конец? Всего? Начала…хода…сердцевины.
Мы все больны и нам нет дела до болезни друга. Мы все пьяны, и пьяными, будучи в хлам не разглядим момент недуга.
Когда последний раз ты зависал на крыше? Не кутил по грязным шалашам, окунался в звезды, Молча о себе, с другом, молча по душам.
Мой мир как кубик льда в глинтвейне. Где лед, там меньше рук. Завидуем огням, что сердцем онемели. Но наперерез там стуку треска звук.
Исход. Мы у порога, как стояли, так стоим. Мы и себя-то не видим толком. Перед тем, как кем-то стать, подумай, кем я был? Что скажут там потомки?
Я выращу плантацию в глуши - Реставрацию могилы – тела, святого – души. Пиши дурак. Дурак ищи. Хоть поиск вечен, Остальное мрак, что так же бесконечен.
Старый деревянный стол, с листом на пару кисть. Дуэт. Стих пером созерцан. Так рождает волшебство поэт чернильным сердцем.