В памяти, в нашей, навечно детство зашито, Что такое голод страх когда у человека крах Это как сейчас вижу я в глазах, Рожденные в восмедисятых, Жизнь знающие не с глянцевых плакатов, Девяностые, стрельба на улицах и во дворах, С дества байки о в законе ворах. И наверно только слабый не мечтал, Сунуть в криминальное русло свой запал. С 13 лет, сигареты, алкоголь, Это может помогало в душе только боль, И кто то мог кинуть в спину фразу вор, Я помню тогда махачи двор на двор, Также помню на лавках разговор, Эта картина навсегда заняла мой взор, И она напоминает мне с тех пор, С той поры немало всего прошло, Да уже с улиц это всё ушло, Но наверно как и я много людей со мной, Помнят все что творилось той порой, Память из головы и рук не убрать, Да это наверно не стоит вспоминать, Но и не надо забывать, Тогда жизнь учила быть справедливым, быть сильным, А сейчас половина людей бессильных. Готовы все продать и на все насрать, Просто надо знать, Куда не положил от туда нечего взять, Вот так в голове вспоминается как звон, И если мне в руки дать ствол, Я покажу как стреляет он.
Я помню была такая маза, Ночами в подъезде песни сектор газа, Кассетный плеер на уроке, От учителей были только упреки Где то толпы сатанистов фанатов панкрока Помню как постоянно сбегали с урока Играла красная плесень по шестой урок Я не знаю как тогда мы не получили срок.
Сейчас только в меню дорогой алкоголь Теребиш волосы читая меню рукой Грамотно делимся, грамотно ищем, Кого то кинули и потекли тыщи.
Не по нраву мне клубная жизнь, Бары, рестораны, звезды, тупизм, Горы кокоса, менты, депутаты, Объебосы легавые или нефтемагнаты, Папина ксива и гос хаты Народ не довольный зато детишки рады, Учеба в гарвуде или мгимо, Папа на вечер оставил бабло, На дачу на финике или каене, Каен стал не моден, летим в Паномаре. Я видел все это с другой стороны, И я против этой игры.