На замёрзшем окне тонких пальцев следы, Обжигали «кресты» чьи-то руки. Мы искали себя, не сумели найти, Как слепые щенки свою суку. Стрелы – были слова, кровью красной – вино, И лизали мы раны устало. Что случилось потом? Мы сложили мечи. Почему нас осталось так мало?!
Стреляй в меня дважды, чтоб наверняка, Стирай меня заживо и навсегда, Навсегда все сгорает бесследно, И ты, и я…. И ты, и я.
На холодной земле ты лежишь в полусне, Кровь струиться по бархату кожи. Смотришь пристально вверх, где кружит вороньё, А из глаз твоих катятся слёзы. Рядом, жадно дыша, я глотаю туман, Что разлит над росистой травою. Я избит и отравлен, изрезан и пьян – Слишком долго я дрался с тобою.
Стреляй в меня дважды, чтоб наверняка, Стирай меня заживо и навсегда, Навсегда все сгорает бесследно, И ты, и я…. И ты, и я.
На замерзшем окне тонких пальцев следы Не нашедших себя и пропавших. Стрелы сломаны все и допито вино, Целься точно, стреляй в меня дважды!