And I want... - J. E. (работа Снежного ирбиса и Доктора Пеплова)
Шаг. И еще один, и еще - по нарастающей, пока музыка стелится легким эхом чуть позади. Не думать. Не думать. Не думать! Прыжок - сальто назад, подобрать молот, оттолкнуться и выпрыгнуть вверх - каждое действие ровно должно стремиться в такт мелодии. Каждое действие должно вытягивать мышцы и связки до предела.
Это не танец. Это бой. Мой бой с тем, чего я боюсь. Бой за то, что мне необходимо.
Шаг назад, прыжок, перекат, стойка на руках - выдох-вдох. У сердца истерия, кровь разгоняется по венам, словно импульсы по микросхемам, - встать на мостик, поднимаясь на ноги. Я живой. Я дышу. Танцую.
Ритм ускоряется, музыка становится громче, четче, яснее - колесо, переходящее в сальто, пара рваных движений руками, шоссе, переход, рон де жан партер, схватиться за молот двумя руками, раскручивая его над собой, жонглируя - только так. Быстрее. Быстрее. Быстрее.
Ритм впрыснут под кожу, без него я кажусь сам себе стреноженным, и это страшит меня слишком сильно. Мир вращается вокруг, будто поставленный на перемотку, или я просто выполняю шене? Не важно.
Не имеет значения. Ничто не имеет значения. Тур с выпрыгиванием в первый арабеск - мне плевать на смешение стилей, мне плевать на то, насколько я был курьезным, танцуя посреди платформы одной из станций метро, где мимо то и дело проносятся поезда. Плевать, что уже вокруг меня образовано кольцо скучающих зевак. Плевать.
Потому что сейчас, пока я делаю это, пока я ощущаю каждую мышцу своего тела, каждый хрящ, каждый миллиметр оголенной кожи - я живой. Живой куда как сильнее и куда как больше, чем любой из тех, что сейчас стоят рядом.
Молот в руке - не что иное, как ее продолжение. Я чувствую его, как себя. Мы одно целое. И я танцую.
Последний прыжок, чтобы упасть.
Дышать получается с трудом. Но не выкладываться на полную - я не могу. Только так можно открывать себя настоящего. Только так и нужно рассказывать свою историю.