Дети со станции Зоо Встречают красное, полумиллиграммовое солнце С бутылками колы и в темных очках. Они переехали из республики ШКИД в Страну понедельников. Там незаконченных дел край непочатый.
Кто-то спит под фальшивыми звездами, В надежде дотянуться до Бастера Кейси. По натуре-то каждый Астерий, ведь Ощущаем себя вечно как-то «сносно».
Трахаем друг другу мозги Под предлогом нейронно-половых связей. Мы в праздности вязнем, идя по рукам лезвиями. Согласись, это довольно прелестно, Когда на пенных вечеринках и прочих праздниках Твой лучший друг эпилепсия.
После высыпаем на бордюры Тибулами И падаем алчно на асфальт решками. Дочери и сыны поистине блудные, Но бессмертные и безгрешные.
Нас семеро. -А где ложь? -Ложь куда-то съебалась.
Пленник галогеновых камер. До жизни дорвался – рвал и метал, По кругу мотался, как белка под колесом. В падиках изрисованных стирал на венах картинки. В отведенные сутки утрамбовывал сотни событий. Улыбаясь беззубо, пытался скалить чертовы зубки. Кредиты, покупки… и гибели он не страшится, но Прекрасные дни - следствие врачебной ошибки… Ему сообщили, мол, расслабься умрешь далеко не сегодня. Перед смертью не надышишься. Грех: «кислородное чревоугодие».
И таких полный город: унылых и грязных. Одинаково разных. Уныние, здравствуй! Повсюду маски налеплены с узорами пяти пальцев. Кормите нас нейролептиками – безболезненная аннигиляция.
Здесь толпы с глазами заплывшими за буйки, Сотни ретивых, которые шкерятся по квартирам. Причудливые пятна, слившись в палитру, Образуют что…? Вот. Одиночество многоликое
Монополис – коктейль из страхов и фобий, Разных по форме, смешение десятков пороков. Фантасмагория воспоминаний, Воплощение Бога и Дьявола с бесами. Нас семеро бессмертных И мы идем за похоронной процессией.
И где-то создатель опустит знамя, Сказав, что отправляется за пределы сознания.