Жизнь первая в спокойствии и скуке замерла, Вторая во все тяжкие ударилась, разбой творя. Третью отравил злой посторонний человек Четвёртая - игра на клавишах того, кто слеп навек.
Жизнь пятая идей феминистических полна, Шестую затянула на дно жизни коррупция. Седьмая жизнь у девушки, что в трауре жила, Восьмая в роскоши и злате всю жизнь провела.
Всеми только играет капризный единый бог, Кто скажет мне, почему? Всё нежданно рушится, мертвой лодкой вдруг идет ко дну.
Жизнь подобна обязательной и злой игре, Дёрни лишь за ниточки, что тянутся ко мне. И пока за нами всеми наблюдает Бог, Из костей игральных выйдет толк.
Девятый сто карикатур с весельем породил, Десятым оказался вдруг учитель – *цензура*фил. Одиндцатая никому и не была нужна, Без смысла и без цели создана была она.
На доске игральной кубики вновь обратятся в бег, Чья-то судьба решена. Пусть пройдет еще хоть сто лет – а исход игры один всегда.
Странная игра в жизнь начинает утомлять, Все опять свершится, как пророк решит сказать. В точности, как в предсказаньи, сбудется судьба, Может, этим игра та и смешна.
Ах, у счастья к неудаче на этом поле Один лишь шанс из шести. Как бы жертва не старалась – Господа игру не обойти.
Жизнь подобна обязательной и злой игре, Дёрни лишь за ниточки, что тянутся ко мне. И пока за нами всеми наблюдает Бог, Из костей игральных выйдет толк.
Ждет кого-то смерть, ну а кого-то ждет успех. Вновь в игре жестокой боги обморочат всех. Об обмане пешкам глупым знанья не дано, Ну а нам смотреть на них смешно. Как же нам смотреть на них смешно!