Было дико весело от кокаина и дыма, Да и не пересчитать, сколько было бутылок. И когда я без остатка спустил бабос, Домой практически на ощупь почти пополз.
Вот это дивный был отдых - текилла и водка. Дома вокруг меня будто водили хороводы. И был восхитительно холодным асфальт, но я кое-как вставал, Ведь надо было доползти как-то домой бы.
Как обычно Улицы сменялись переулками архаично. Несли куда-то мою душу заблудшую Ноги, что держали всё хуже и хуже.
И уже не избежать было падения, Я почти не понимал, кто я, и где я, Вдруг какой-то больной урод Зубами в шею мне вцепился зажав ладонью рот.
Это была невыносимая мука. Я до самой кости прокусил ему руку. Глотку опалило будто кислотой. Но он меня отпустил зато.
Я метнулся в сторону. Перспективы для меня смотрелись отнюдь не здорово. Лишь бы оказаться подальше от нападавшего Я захлёбывался кровью и кашлем.
Помню только как бежал со всех ног. Улицы сливались в одно световое пятно. Не знаю сколько длилось всё, Но на одном из перекрёстков я упал и вырубился.
В себя пришёл в атомобиле полицейского патруля. Спрашивали, что употреблял. Но потом выкинули просто сказав, что по мне плачет надгробие. Меня безудержно рвало кровью.
Начинался рассвет. Но город ещё мирным спал сном. Казалось, я целую вечность полз на карачках прежде чем встать смог.
В ушах нарастал звон. В груди стучало как молоток отбойный. Я буквально задыхался от боли. Органы будто местами менялись внутри Я плакал срываясь на крик
В башку словно иглы вонзались. Десятки сотен. Как же я ненавижу этот огненный шар на горизонте. Словно глаза разъест мне. Вот и спасительная темнота подъезда.
Дома у зеркала заметил, что следов от укуса нет, Глаза какие-то тусклые. Стало пусто в них. Я пока человек ещё, но чувствую, Что завтра всё изменится, и мой перевернулся мир.