Пока ты с головой в петли ныряла, Я тоже, как повешенный, петлял, Извивался, увиливал, но Извилин-то не прибавилось в голове.
Ты балуешь меня, взбалмошная. Но после двенадцати поедешь на бал. (нет) Ааар, но главное мы живы и сыты. Ага, есть чем гордиться. Пойдет снег и квартирный вопрос превратится В вопрос на засыпку.
Опять. И сна не в одном, Морфей, брось мне песок в глаза. Когда солнце уходит к западу. Я вижу, как заводы Атлантами Устают держать небо. Ты нигде не была. И я нигде не был.
Но мы с тобой были везде. Мы голодны и раздеты, Нам холодно, чтобы согреться Я сую два пальца в тебя. Хотя, проще засунуть в розетку. Посмотри усталыми зенками на меня. Назови своим светилом. Я буду, буду твоей таблеткой аминазина. Возьми за руку робко. Наши мысли бомжуют, Живущие в черепных коробках. А ты главное жуй и глотай. Глотай и жуй.
Можешь просто глотать и сглатывать. Все эти сказочки складные. (Расскажи еще) У нас есть еще тысяча и одна ночь.
Мне приятнее думать, что мои набухшие вены Следы твоих нежных прикосновений. Мы, будто Адам и Ева, Держащие глазные яблоки. Вот тебе ружье, родная. Спускай курок плавно.
Вместо меня в твою плоть всё чаще входит игла. Мы ищем дом в городах и сёлах, Ведь я твой суицидальный поросёнок. Пиф-паф.
Вот чего-то люди суетятся, как пришибленные. Надвигается этот паршивый туман. Утро. Мы на детской площадке, сожми ладонь. Моя госпожа Белладонна, и молча закурим. Посмотри, я твоя смешная ошибка.