и что в этой осени тебе остается – красить губы в кроваво-красный черным вырисовывать послушные стрелки и улыбаться. эти смешные мужчины стараются поймать тебя в свои большие машины и искренне удивляются твоему несогласию а взрослые и не очень женщины переживают, чуют в тебе соперницу, и сочиняют о тебе нелепицы
от этих бомб ведь нигде не спрятаться ты ловишь их ребрами, внутри все взрывается но, дерзость – идти продолжаешь прямо слегка поправляя бледные пряди и ни за что не оглядываться любить больше некого, кроме мамы поэтому в холодные ночи снятся теперь не потерявшие все сроки годности воспоминания а лишь лабиринты и странные пиктограммы
все, кого мы любили, превращаются в письма, амулеты, аудиозаписи секретные кодировки, пароли и явки ты приходишь домой, опьяненная осенью устало стягиваешь с себя шарф и шапку ссутулившись снимаешь платье забираешься с ногами в кровать читаешь входящие, готовишься переспать октябрь, ноябрь и дальше по графику;