каждое утро повторяешь себе как мантру: не разговаривать с ней, не думать о ней, не приближаться к ее идеальному телу во всех этих пестрых тряпках не вдыхать ее аромат чаще дерзкий, чем мягкий исключать любую возможность смотреть в ее дьявольские глаза иначе – смерч и цунами; и как объяснить это дома что только одна мысль об этой чертовке сводит тебя с ума.
но потом, обманывая себя случайностью, пишешь ей в двадцатых числах, десятого месяца, этого года вежлив, пьян и влюблен, спрашиваешь: - ну что? кропаешь еще стишочки свои про любовь до гроба? я вот сейчас в машине под твоими восьмыми окнами решился их вдруг почитать знаешь, невозможно ведь – каждое слово - бездна образов, но нового ничего по итогу. так как у тебя дела? --- и я отвечаю, что каждое утро выбор между черным и красным я просыпаюсь рано или не сплю überhaupt читаю тексты немецких писателей – и это единственное, что занимает меня последние месяца вместо сердца давно туман, в голове сумасшедшие крики и краски в подреберье истории храбрецов-утопленников и я почитываю их холодными вечерами исподтишка;