Восьмое чудо Света была воспета лучшими поэтамы Ялты, Эпитеты и дифирамбы ей посвящали франты, Как дети капитана Гранта, ради рандеву с ней, На яву, а не во сне, в порыве страстей, Готовы плыть за сто морей, тонуть, гореть Средь якорей и рей. Лишь бы назвать своей. Смотри! Скорей! На Набережной снова она: Словно алмаз, внимание к ней приковано, Как горная река приветлева, но холодна, Кокетлива, но вновь одна. Изящно и уверено Идет вдоль берега Света Гордеева В уже знакомый ресторан «У Беринга» А там наверняка, как и бывает в кабаках: Дым табака из кольяна, в руке вина бокал, К вечеру- в меру пьяная Светлана Уйдет из ресторана с приезжим грубияном…
<2>
С утра избитый и сердитый как Юпитер, выпив пива литр, Небритый любитель негритянских фильмов и ритмов Притворно, приторно с пюпитра считывает О Крыме будто о Карибах, как Абдулкаримов Об Урале. И вновь ввязался в интернет баталии, Чтобы все узнали силу зла его могучей рифмы, Но ебучие рифы реальности в виде смс: «Света, где ты есть? У тебя клиент ровно в шесть.» Низменным прагматизмом прописных истин Бьют по харизме нашего славного рэп-рыцаря И не укрыться от остро поставленных себе же вопросов: «Кого в нем больше Светы или Витоса?» Ведь святые не ели досыта и их не просто так Распинали на странно сбитых досках. На лице Витоса появился какой-то нервный оскал, Все взвесив, он чего-то поискал минут десять И скрылся в ванной, напивая дурацкую песню О химкенском лесе. О Химкенском лесе.
<3> Все так буднично, все так знакомо: И эта улочка, Что ведет от дома до булыжной Набережной, И соседка тетя Тома, что так яро и набожно Крестится при виде Светы. Дескать, надо же, Чтоб пацан был наряжен в женское платье, Как там у Кэролла? Все чудесатее и чудесатее? Но ведь по сути Свете нассать на пересуды Старой суки, что у подъезда сидит нос насупив. Все супер: сегодня к «Берингу», завтра- на студию, В батле судьи- тоже люди, грезят о чуде, Но в клубной грязи ночуют, чудики, блять! Линчуют нормальных ребят, но победит тот, Кто на выигрыш купит новое платье и торт…