Всё верно, только нас тут двоё - Дрон да Проф, здрасте Мы устроим вам допрос с пристрастием, Предварительно накормив ядовитым сиропом, После которого очнётесь в нашем логове всей ротой. Вам тут не сладко придётся, серьёзно. Из глазных яблок польются не слёзы, А то что останется от сетчатки, Последнее, что было зримым это - знак печатки. Эй, парни тише, как тёлки стонать тут, бросьте, Либо пасатижами вырвем вместе с зубами гвозди, Которые пару мгновений назад мы туда забили. Не вздумайте так быстро помирать, дабы не запахло гнилью. Ведь вы тут, значит порубим каждого на куски, Мозги в зажим в тиски и тот кто жил тут же сгинет. Нам правда похуй, на ваши диски, пластинки, Вы оставите свой след лишь с крови брызгами на стенке.
Мы будем делать то, что мы хотим, И ставить вопросы согласно нашей приходи, И если станешь у нас на пути, Приходи в миг один мы тебя сольём в утиль.
Тут механизмы души ломают безбожно, Что у самых бывалых мурашки гуляют по коже. Как будто загнанный зверь, тут на растерзание брошен Наивно думать и молить о пощаде уже не может. Глаза в полумраке блестели, ужасом схвачены, Страх и ненависть лютую с кровью и мужеством пачкая. Оттачивая чувство ритма, пальцы без устали Барабанили дробью в такт участившемуся пульсу. Каждое слово, тобой сказанное, останется В допроса протоколе, подписанном кровью с пальца, Отрубленного у тела, истерзанного до края, Истязаемого сутками чёрных воронов стаей. Пока ты на дыбе висел, экзекутор готовился сделать кровавый кисель, Рёбра ломая клещами и шкуру твою полосуя, не зная пощады, Секунды твои обернулися адом, и вторили звонко хрустящие кости. Так безнадёжно надеяться, в море уныния помощи ждать уже поздно.
Мы будем делать то, что мы хотим, И ставить вопросы согласно нашей приходи, И если станешь у нас на пути, Приходи в миг один мы тебя сольём в утиль.