Обреченность, теперь всё безразлично. Холодный голос докторов разделил его жизнь на до и после. Тот момент, когда сегодня станет завтрашним днём Теперь для него не наступит никогда
Разбитый недугом он вскинет руки, протянув их к десяткам поникших теней. И немые мольбы наверх кукловодам, Разобьет, разобьет плевок сверху вниз.
Он же видел их насквозь, их гнилые мысли, Но был научен слепо ползти, как миллионы других, чьи тела искромсала мясорубка работы, а крылья сломаны тяжестью дней. Но отработан срок. Теперь их можно заменить