Am Abend tönen die herbstlichen Wälder Von tödlichen Waffen, die goldnen Ebenen Und blauen Seen, darüber die Sonne Düstrer hinrollt; umfängt die Nacht Sterbende Krieger, die wilde Klage Ihrer zerbrochenen Münder. Doch stille sammelt im Weidengrund Rotes Gewölk, darin ein zürnender Gott wohnt Das vergoßne Blut sich, mondne Kühle; Alle Straßen münden in schwarze Verwesung. Unter goldnem Gezweig der Nacht und Sternen Es schwankt der Schwester Schatten durch den schweigenden Hain1, Zu grüßen die Geister der Helden, die blutenden Häupter; Und leise tönen im Rohr die dunklen Flöten des Herbstes. O stolzere Trauer! ihr ehernen Altäre Die heiße Flamme des Geistes nährt heute ein gewaltiger Schmerz, Die ungebornen Enkel.
Гудит осенний лес по вечерам от смертоносных пушек; золотое поле и голубое озеро; над ними струится мрачное светило; окружает ночь израненных бойцов, глухие стоны искусанных до крови губ. Но исподволь сгущается над лесом туман багровый, где живет гневливый Бог пролитой крови и луны прохладной. Все колеи к распаду черному ведут. Под золотыми кронами ночных созвездий В безмолвной роще тени тихие сестер Встречают души окровавленных героев, И флейты осени рыдают в темноте. О, гордая печаль! Железный твой алтарь Сегодня пламя духа напитает Боль о потомках, не рожденных никогда.