Я огорожен, мне спокойно. Я один, и я — легенда. Я осторожен, с песней в бой. Паладин ли или я ли гендальф? Сам себе хозяин и я занят. сам себе начальник. Но это не спасает и вонзает в сердце шило мне ночами.
Кем бы ни был, все равно мне легче, ведь я выше вас, Нет, не мило, но зато мне нечем гнить. всевышний даст Мне просветленья, чтоб я был как наст, не никудышный пласт. Я призывал отречься вас от каст, но там отказ — нет, вы же пас.
Я покачал непокорно им головой и ушел под ширму отречения. Знакомые тараторили наперебой, что паршиво увлечение. но скоро их не стало. забыл звонки мой телефон. мне больше не с кем говорить, и слышит только темень флоу.
и я был с теми, кто мне был хладнее стужи, чуждым, метель тоски все кружит, лужи леденеют, ну же, друже, наконец познал все с этим вот, нужен был весомый ведь итог. и почему же ты прозрел, когда завис над тобой смерти гнет?
припев:
страшнее смерти в одиночестве нет нИ чего когда стакан воды — недостижимая цель. остынь, присядь, задумайся, хлебни чаек я ушел, но все же вспомнил радости жизни в конце.
страшнее смерти в одиночестве нет ничего. когда таблетка против боли — недостижимая цель. судьба так тленна, но ты помни, одно величье в том, что с близкими должна виднеться радости жизнь на лице.
Куплет 2:
откуда на меня навалился непонятный фатум, это недомоганье из меня выливались крики, и тут не до морали, таблетки не помогали и ночами в холодном поту, голову кружит, спазмы и тошнота. туловище в пароксизмах, словно одолевали оргазмы. ебашь до дна
эти снадобья, но они лишь отсрочат неизбежное. и море моей жизни, видишь, точно не безбрежное. и не выручит меня этот спасательный жилет. на свете том всем передам я обязательно привет.
я падал на пол в комнате, рвота наполняла рот. мелом судьбы в конце мне гроб кто-то накалякал вот. и вечный смерти привкус на губах — Это жесть и так. а в зеркале мне криво улыбался немощный хиляк.
я потерял работу. пособие, блять, смехотворно кому поддерживать заботу? моя натура непокорна я проклял тот момент, когда отрекся от всего. меня накрыло море горечи. в нем я посейдон.
так хочется пить, но рука тяжелей гексабита. меня мучает боль, но лекарство опять не запито. но, кажется, мне стало легче, благотворный холод. я ухожу, но я послание оставлю, ладно? только помни, что
припев:
страшнее смерти в одиночестве нет нИ чего когда стакан воды — недостижимая цель. остынь, присядь, задумайся, хлебни чаек я ушел, но все же вспомнил радости жизни в конце.
страшнее смерти в одиночестве нет ничего. когда таблетка против боли — недостижимая цель. судьба так тленна, но ты помни, одно величье в том, что с близкими должна виднеться радости жизнь на лице.
Часть 2.
Куплет:
ну уж нет, уходить я никуда не собираюсь, попытался, опыт так се, подбери-ка сопли, вася. реперков тут бесят рожи, со мной в паре эмси кошка, лезет вот же с кланом своим девятая жизнь. реверсни поршень
и обратным ходом нахуй баттл покинь сей. в путь-дорогу, подсвечу-ка для тебя тут, одиссей. я рэп-машина, и в ночи яркий свет вам фары сеют. мне паршиво, не молчи. я бы всех, блять, фарисеев
растоптал, и об этом мне твердит как раз толпа. фраз напалм, и конкретно, мне претит маразм-копкан. первобытный страх мой — стать таким же, как вы — реки-тины. эти панчи легитимны. ты не понял? репетируй.
мой соперник далеко не оксимирон. Он в позе верной так легко и вот семеон на отборе рок-металл, далее — уныние. я хардкорен. в рот ебал. раненый отныне я.
просто очень больно от подобных коих — море, тонны, оры, сопли, горы крови, рвота, фельетоны баритоном. но потом выходит боком, эпигоны в паре тонут. заказАли же по факту эти выебоны в баре воду.
первобытный страх как раз — остаться без огня в пещере. скука ваша — груз токсичный, и вас этот яд прищемит. мы сами себе боги — посылаю в бездну я крещенье. лишь бы была в душе искра, не останься без огня в пещере.
И я поставлю крест, блять, на твое девятое звено. И против кошки встала девиантная свинота. И запомни, друже, пока ты семеон. Про тебя будут твердить снаружи — глотает семя он.