Здравствуй, милый. Монотонность этой жизненной артерии меня выносит за борт, без тебя мне не нужно быть сильной, я снова слабая. Это письмо не без адресата - инициалы в каждой строчке сбивчивым почерком, Может, я когда-нибудь отправлю его тебе. ты только скажи, что тебе это нужно. Я брошу всё. И даже не позавтракаю.
Пинта слабости. Я всё ещё в небо всматриваюсь. Там ненавистные самолеты никогда не пересекаются, как и мы с тобой, представляю, как ты меня к себе прижимаешь, а я в тебе до конца растворяюсь. Мы с тобой полный ноль, как только соприкасаемся кончиками ресниц, и они будто кусаются с непривычки видеть друг друга в единственном сантиметре. Должно быть на счастье.
Я оборачиваюсь, эти прохожие меня одним лишь ударом норовят втоптать в трещины площадей, а я всегда держу растопыренными пальцы, так падать не больнее и правильнее, ты ведь помнишь? - Я без тебя слабая.
Во мне так много твоего, что ладоней для слез не хватит, каждый звук твоего смеха по нотам в памяти упрятан за самыми непроницаемыми стенами подсознания. Колкости твоей щетины отметинами на запястьях.
Шарф, перчатки, кровоточащие губы, а в кулаках половина билета на поезд, в котором я так и не уехала, обещала, что не отпущу. И не жалею теперь. Я так дико была простужена твоим невниманием, что всё надуманное не смогла сама же исправить. Я не уходила, но осталась. Не верила, но принимала. Я ждала, и сама же терялась.
Помнишь? Нашу любимую игру в недопонимание. Ты что-то молчал, я что-то плакала. Хрупкая посуда, хлопающие двери, порочные нервы и неделимая ненависть. На часах утро, моя нежность стынет от тишины гудков на том конце проводов, почему бы тебе со мной вот так запросто не столкнуться на этих улицах?
И ничего не сказав, ты опустишься, чтобы я до тебя ресницами, а ты до меня заржавевшими от молчания губами. И упреки, скандалы - всё выкинем людям, пусть растаптывают ногами, а я всегда тебя выбирала.
Угловатая и настолько неровная, что только в твои объятия и вписывалась. Я, наверное, для тебя спаяна из всего, что так неприемлемо каждому, но для тебя каждый раз - доза радости.
На тротуаре дождь стелится, на письме сургуч расплывается, я, кажется, безнадежна, ты ведь думаешь обо мне? Только никогда не давай мне об этом знать, иначе я приеду к тебе в слезах и пьяная. И нам обоим будет стыдно под покрывалом ночи.
Слышишь? Я по-прежнему тебя Очень.
II) Привет. Жаль ты не видишь глаза мои в этот момент. Сжимаю перо крепко, Шорох. И скрип кресла, столько всего в голове, Сотни фрагментов. Мы где-то.
Ты помнишь то лето на снимках старого никона? Прости, я не смог засветить те негативы, И так было противно сжигать акварель на картинах Что мы наносили. Вдвоем. Время идёт. Но я вижу тебя через призму тысяч минут. Наш старый подъезд помнит помаду, и я бегу В него, сломя голову мчусь, надеясь увидеть тебя в темноте этой лестницы, А вдруг?..
Замер у входа. В который раз уже, сбился со счета, сердце колотит И я словно школьник стою, и дыхание рвется, молотит По памяти больно, так пусто внутри и устало сажусь Напротив того, что рисует память невольно.
Ветер учтиво нагонит листвы под пальто, Спасибо дружище. Она как и ты не вернется? Ты думаешь? Сгорело слишком много мостов. Слишком много прошло. И я дую на воду. хотя давно был облит молоком с твоих губ. Маяком стало вдруг осознание глупости, и я даже не друг, а только набор из остатков тебя и костей, и ноги сами ведут в позапрошлое "навсегда" и позавчерашнее будто бы слово "Прощай"... Оно как сотня диоптрий в очках размывает мой город, мой рай. заставляя меня скитаться только наощупь, только по запаху, только по стиснутым челюстям определять, что я жив, и сгораю...