сегодня тебе два года, но родители как-то вот не сказали. внутри их не колет спиной Дагона, стал для нее каждый резко "занят".
зимний вечер. ребята поют, веселятся, а малютка под пледом клетчатым играет в себя.
ночью - не сон: не-ловкие думы о том, чтобы заплакать. каноэ судьбы по водосточным несет в одежках-заплатках.
невдомёк же, что её тело - нефтяное пятно в лазурных просторах, и, замёрзжи в чёрном море надежд, не наступит простого понимания.
она так сипло сопит, хрустальной собой игрушечный мир обнимая. "Чем я хуже других? И меня примите вы в свой уютный отсек!" - кричала внутри. под глазками вьюжат круги. просит порог ласканий подошв. катится крошка в автобусе, на остановке отсев под дождь.
совершенноналейтеей.
из сказок клубок расплетается. в лесу сплошные потёмки. а в ней уж бурлит экстазное таинство, и вены до дыр протёрты.
подвалы шприцами избиты, пепельница из тела. в столовой судьбы пустые бисквиты, и свечка веры истлела.
фанфары трипа в будку электростанции нервов. и станет так тихо-тихо. не проспаться, наверное.
а карману до наготы нет дела, хоть сам Шерлок разыскивай. в оконном плей-офф ты первая в списке. на вылет, коль пустует жгут верный. хотела согреться. последние спички и книга Жюль Верна.
"Господи! До чего же богатый мир, Тропы бывают не только покатыми!" - ураган путешествий забрал с чернозема приросшее семя и по всему миру посеял.
и вот ее каноэ вне бальзамов и заплесневелых притонов. Сена Оноре де Бальзака в глазках, сбежавшей с дет.дома.