Как поле оплакивало колос - некому скосить, огрубевшее сердце земли в рубцах чумной засухи, все линии на одной ладони узлом, солнце остановилось в зените, и все стороны света стали
одной той стороной реки, где был дом - лишь соли столпы, подними вверх, понесут крыла, да все дальше на север.
Так что жатва была горькой росы ковшом, некому доделать, ветер разнесет щепки-сущности, пустотой распахнута дырка на места прошлого, как собрать нас расточенных окаянной бестолковщиной.
Словно зеркало в святой воде, в каждом смех, потерянный мир, вымолил всех, выплакал всю соль земли.
На кладбище масок - звон чаш весов цыплячьей осени, знамя осталось, может кто сдюжит поднять ввысь, опаленные Божьей росой, мы глазами, прозрачными от слез увиденного встретимся, чтобы уже никогда не расстаться.
Никому хлеб! В пустоту крик! За спиной смерть по пятам, но журавлей клин - на Север! На Север!