Снова стучишься вдруг. Снова и мне не спится. Памятью с красных рук. Летит одинокая птица. Машет уставшим крылом, Падая наземь искрится. Жутко-знакомый синдром. В моём сердце тайной хранится. Порабощает меня. С каждым днём убивая. Хочется верить не зря, Я не дошёл до края. Мутным, порванным сном. Стану я как закончу. Реанимационным стеклом. С бренным миром покончу. Когда унылый свет, покинет мою грудь, ты растворишься в полном безумии Оранжевый восход и розовый закат, пылью осядут сильнее, угрюмее, И через сотню лет, замолчат часы, меряя шаг ванильной прелюдии. Заряжен пистолет, готовые виски, попросят побыстрей и более культурнее. Проводить гостей из черепа долой, здесь самоубийц ценят за действия. Оправданная злость, проблемы с головой. Мне расскажи, что такое агрессия. Бирюзовый стон, расщепит меня, вдавливая скримом предсмертной агонии. Великолепный бред на пороге дня, в подарок на счастье-пара бегоний. Струны, прокуренный стол. Снова и мне не спится. Здесь мы устроим танцпол. Я и моя глазница. Полночь зарыла дверь. И ничего не оставив. Подбирается тень, Точки над «и» расставив. Холодно мне и трясёт. Перед глазами картина. Белый и мертвенный лёд, Ну а под ним трясина. Тянет без словно на дно. Не сопротивляюсь даже. Чаплин, немое кино. Чёрный экран и всё в саже.
Когда унылый свет, покинет мою грудь, ты растворишься в полном безумии Оранжевый восход и розовый закат, пылью осядут сильнее, угрюмее, И через сотню лет, замолчат часы, меряя шаг ванильной прелюдии. Заряжен пистолет, готовые виски, попросят побыстрей и более культурнее. Проводить гостей из черепа долой, здесь самоубийц ценят за действия. Оправданная злость, проблемы с головой. Мне расскажи, что такое агрессия. Бирюзовый стон, расщепит меня, вдавливая скримом предсмертной агонии. Великолепный бред на пороге дня, в подарок на счастье-пара бегоний.