С тех пор, как признал я, что любовь - эгоизм И жадное желание быть монополистом, Когда-то свет душевный, преломленный сотней призм И превратившийся в стяжательство, я стал нигилистом. Без веры. Но с Богом. Без чувств, но с надеждой, Что каждый из нас в состоянии дать хоть кому-то тепло безвозмездно. Я пытаюсь. Я искренне пытаюсь научить себя по-новому любить. Не требовать взамен. Не строить стен, Не ревновать и только с искренней улыбкой уходить. А что? Вы думали, что только ненавидеть можно тех, кто выбрал не вас? Мечтать, кусая локти, что никто не сможет видеть предназначенный когда-то вам огонь любимых глаз? Нет! Я рад ее счастью сильнее, чем, может быть, даже она. За безразличия маской не прячусь: на лицемерие я насмотрелся сполна. Мы учимся жить с нашей болью. Но разве же можно страдать от того, Что любимому ангелу здесь и сейчас или, может, на небе там лучше всего? А?
Припев: Дыши! Полной грудью. Смотри мне в глаза пронзительным взглядом. Мы стоим на распутье. Но если выберешь свет, я пойду с тобой рядом.
Упоение не может быть вечным, Оно всегда кончается желанием владеть. Умиление - оно бесконечно: Ведь это означает лишь любить и лицезреть. То, что в итоге приводит нас к гневу и ненависти - это порок. А прощение и искренность - к лучшей из дорог. Ты можешь барахтаться в омуте, ноя о тленности прожитых лет Или насильно себя ослеплять, не пытаясь понять, где ответ. Но однажды в бордель твой приходит она в белом платье до самых лодыжек, И ты признаешь, что все, что когда-то хорошего было в тебе - сам же выжег. Она улыбнется и просто обнимет, Подарит немного тепла и тем самым лишь выбор подкинет: Уйти ли тебя от зла? А?
Люби. Прощай. Отпускай с благословением и помни о смерти. Помни же, помни же, помни о смерти!